Программы по возвращению мигрантов на родину адаптировались к кризису, вызванному пандемией. Об этом «Известиям» заявили в Еврокомиссии. Несмотря на ограничения на передвижение, для 70 тыс. беженцев из африканских стран, которые еще до кризиса выразили желание вернуться, удалось создать гуманитарные коридоры. Многим венесуэльцам, убежавшим от нищеты в Колумбию, из-за коронавируса также пришлось отправиться обратно, ведь они остались без заработка. Как отметили опрошенные «Известиями» эксперты, процесс реинтеграции зачастую оказывается не менее сложным, чем адаптация в чужом обществе. Венесуэльцев на родине встречают нечеловеческие условия в карантинных лагерях, а африканцев — осуждение родственников за то, что те не смогли добраться до лучшей жизни.
Гости отпущения
По данным властей Колумбии, с начала пандемии из 1,8 млн венесуэльских мигрантов более 76 тыс. уже вернулись на родину. В попытке спастись от нищеты в собственном государстве они бежали в ближайшие Эквадор, Бразилию и Колумбию. Самые отчаявшиеся не гнушались и уличного труда: собирали бутылки и чистили фары. Но пандемия лишила их и этого.
— Экономика латиноамериканских стран зависит от неформального рынка. С приходом COVID-19 венесуэльские мигранты в Колумбии лишились возможностей даже заработка «на улице», поэтому началось массовое возвращение, — пояснил «Известиям» директор Центра исследования проблем безопасности и мира Колумбии Нестор Росаниа.
Кроме того, по словам эксперта, в Латинской Америке обострились ксенофобские настроения против венесуэльцев, что лишило многих возможности адаптироваться в обществе. Аргентина, Перу, Эквадор и даже более добрососедская Колумбия пытаются оправдать проблемы с безопасностью присутствием беженцев из соседней страны.
— Труд венесуэльских беженцев используется на наркоплантациях Колумбии, некоторых вербуют местные преступные группировки. Но важно понимать, что высокий уровень опасности в стране создают не мигранты, которые живут здесь 5–10 лет. Речь об исторической проблеме страны, — подчеркнул политолог.
Власти Венесуэлы при этом приняли решение ограничить въезд в государство собственных граждан. Теперь вернуться можно только по понедельникам, средам и пятницам в группах не более 300 человек по мосту Симона Боливара и не более 100 человек — по мосту Хосе Антонио Паес.
В интервью Al Jazeera венесуэлка Генезис Канелон рассказывает, что ей с маленьким ребенком пришлось провести 13 часов без еды и воды в автобусе. Когда они оказались на родине, их посадили в специальный лагерь на двухнедельный карантин. Местные условия порой приводили к трагедиям. Хосе Ортиз рассказал немецким СМИ, что им раздавали испорченную еду. Его полуторагодовалый сын, мучившийся от голода, не выдержал и съел ее. Медицинская помощь пришла слишком поздно, и мальчик умер.
— Венесуэльская эмиграция — второй по величине поток в мире, превышающий 5 млн граждан, однако контроль за ситуацией недостаточный, — подчеркнул в беседе с «Известиями» политолог и исследователь Венесуэльского центра мониторинга при Университете Росарио Ронал Родригез.
Как отметил эксперт, у Колумбии и Венесуэлы нет дипломатических отношений, поэтому в приграничной зоне существует лишь небольшой контроль со стороны ОПЕК. Всё это приводит к тому, что некоторые «нелегально» возвращаются к себе домой.
Не ждали
Европа, столкнувшаяся с мощной миграционной волной в 2015 году, еще до пандемии разработала план по возвращению беженцев на родину. По инициативе Международной организации по миграции (МОМ) и при финансировании ЕС в 2017-м была запущена программа «Добровольное возвращение и реинтеграция» (AVRR). Ее цель — помочь отправившемуся домой найти заработок и реинтегрироваться в общество. Коронавирус внес коррективы и в этот процесс.
— Более 70 тыс. мигрантов (свыше 3/4 участников) начали процесс реинтеграции, но из-за пандемии для некоторых он приостановился. Коронавирус привел к ограничениям на передвижение и перебоям в транспортировке гуманитарной поддержки для стран третьего мира, — заявила «Известиям» представитель Еврокомиссии Ана Пизонеро.
Тем не менее, по ее словам, в программу «Чрезвычайный целевой фонд ЕС для Африки» (EUTF) были внесены коррективы для продолжения операций по возвращению мигрантов. Организаторам удалось создать гуманитарные коридоры для переправки беженцев, обеспечить их водой и предметами гигиены, а также усилить медицинскую поддержку.
— В целом программы адаптировались к кризису, некоторые фонды быстро перераспределили, чтобы удовлетворить потребности наиболее уязвимых групп населения, — заключила Ана Пизонеро.
Сложности возвращения для мигрантов из Африки объясняются не только коронавирусом. Зачастую их не принимает родное общество. Участник программы Джеймс рассказал Euronews, что после его возращения в Нигерию в 2020 году его выселили из дома. МОМ помогла ему открыть парикмахерскую, но из-за нехватки средств на аренду квартиры ему пришлось использовать для ночлега свой салон. Семья и друзья избегали его за то, что тот не смог толком добраться до Европы.
— На обратном пути мигранты из Нигера, Мали и Ливии часто сталкиваются с необыкновенным насилием. Реинтеграция — это не односторонний процесс, нам долго приходится проводить психологическую работу с участниками, чтобы они смогли начать экономическую жизнь на родине, — рассказала «Известиям» представительница регионального офиса МОМ по вопросам Западной и Центральной Африки Флоренс Ким.
По ее словам, несмотря на все сложности, одна треть уже завершила реинтеграцию, в некоторых странах 84% участников программы остаются довольны результатом. На очереди еще 40 тыс.
На вопрос «Известий» о том, сколько мигрантов покинули Европу с начала пандемии, в МОМ не смогли предоставить оперативный ответ. Однако на сайте ЮНИСЕФ, несмотря на эпидемию, продолжают появляться истории тех, кто не перестает мечтать о лучшей жизни на другом материке. 17-летние Ибрагим и Мохамед убежали из Гамбии в Агадес. Они надеются переправиться в Ливию, а потом — в заветную Европу. По дороге их грабили, арестовывали и пытали, но, как отметил юноша в интервью, «вернуться домой — не вариант».