Во время эпидемии COVID-19 многим врачам пришлось сменить специализацию. С зараженными пациентами долгое время работали в том числе хирурги, травматологи, гинекологи, урологи. Они месяцами не видели свои семьи — жили в гостиницах и даже в больницах, чтобы не рисковать здоровьем родных. В «красной зоне» даже праздновали дни рождения, после которых приходилось утилизировать шарики. «Известия» поговорили с медиками, трудившимися на первой линии, и узнали, чего им это стоило.
Трое в лодке
Среди тех, кому во время эпидемии пришлось сменить профиль, оказался завотделением торакальной хирургии УКБ №1 Первого МГМУ им. И.М.Сеченова Владимир Паршин. Он не раздумывая согласился возглавить отделение для лечения пациентов с коронавирусной инфекцией. Неделю назад врач завершил работу в «красной зоне».
Торакальная хирургия — это специфическое и даже уникальное, по словам Владимира Паршина, направление, связанное с органами грудной клетки, в частности с трахеей. Инфекционные больные — совершенно другая категория, поэтому врачи оказались в непростой ситуации. Разобраться во всем помогали пульмонологи из УКБ 4, которые каждый день проводили обходы и объясняли коллегам все особенности патологии, а также дыхательной дореанимационной неинвазивной вентиляции. Аппаратура позволила спасти многих пациентов на дореанимационном этапе — их не пришлось подключать к ИВЛ, отметил Владимир Паршин.
— У меня два сына, тоже хирурги. Они спросили: мы работаем или идем в самоизоляцию? Я ответил: решайте сами. Они решили работать. Оба надели защитные костюмы и пришли ко мне в отделение. При этом у обоих есть маленькие дети — у меня шесть внуков. Два с половиной месяца сыновья провели в «красной зоне». Один из них жил дома, а другой переехал в квартиру друзей, которые самоизолировались на даче. И всё это время сын не видел семью, — рассказал «Известиям» Владимир Паршин.
Сам же он продолжал ездить домой, поскольку его жена работает врачом в Одинцовской ЦРБ и, предположительно, переболела коронавирусом еще до перепрофилирования больниц.
— Особенно тяжело было работать первые две недели, когда пошел большой поток пациентов с тяжелыми формами СOVID, с дыхательной недостаточностью. Все они были кислородозависимые. У нас отделение рассчитано на 40 человек, в первую неделю мы целиком его заполнили. В одну ночь поступило сразу 27 пациентов, это очень много для дежурной бригады, — поделился Владимир Паршин.
Для стеноза трахеи, с которым врач сталкивается в своей обычной практике, также характерна дыхательная недостаточность, поэтому ему и его коллегам было более привычно работать с больными COVID, чем, например, пластическим хирургам, травматологам. Сложнее всего оказалось повлиять на настрой пациентов, признался Владимир Паршин. В хирургию люди попадают уже подготовленными, обследованными. А здесь, например, молодой человек, который никогда ничем не болел, вдруг почувствовал повышение температуры, пошел в поликлинику и через час уже оказался в инфекционном отделении.
— Пациенты не могли ни с кем общаться, врачи заходили к ним в защитных костюмах, всё это угнетало. Нам приходилось заниматься психотерапией, обход занимал два часа, каждому больному говорили, что все не так страшно, что болезнь лечится, — вспоминает Владимир Паршин.
Место для праздника
Руководитель Московского городского флебологического центра ГКБ № 1 им. Н.И.Пирогова Сергей Чубченко во время эпидемии возглавил приемное отделение «ковидного» госпиталя этой больницы. Работа началась 13 апреля. Основная задача сводилась к тому, чтобы госпитализировать пациента как можно быстрее.
— Открывали отделение с нуля, но справились. Продумали такой алгоритм поступления, чтобы не получилось очередей из скорых. Конечно, в какой-то момент нам было страшно, в основном за родителей. Но героем себя не чувствую. Это моя работа. В такой ситуации мы просто встали и пошли работать, — рассказал Сергей Чубченко.
Вместе с ним в «красной зоне» трудились флебологи, гинекологи, урологи. В этой дружной команде и в таком необычном месте Сергей Чубченко успел отметить день рождения.
— Я даже не планировал отмечать. Но люди, совершенно мне не знакомые, с которыми невозможно было нормально пообщаться из-за масок и очков, устроили праздник. Каждая дежурная бригада прочитала стихи, сказала теплые слова, коллеги принесли воздушные шарики, которые мы потом утилизировали. Этот экспромт был очень приятен, — признался Сергей Чубченко.
Сейчас он уже вернулся к своей прежней работе. Врач не виделся с близкими два месяца. Жил все это время в отелях. Одним из них был «Националь» — с видом на Кремль. Но пятизвездочный отель не имеет значения, когда рядом болеют люди, уверен Сергей Чубченко.
Маркеры здоровья
В бой с коронавирусом вступил и средний медперсонал. Старшая медсестра ЧУЗ ЦКБ «РЖД-Медицина» Ольга Харитонова вышла на работу сразу после того, как сама переболела коронавирусом. 14 апреля она заступила на дежурство и по сей день работает в больнице в круглосуточном режиме. По ее словам, с начала эпидемии ее телефон не умолкал ни на минуту. Организация инфекционной больницы потребовала постоянного присутствия на рабочем месте.
— Мы оказались в совершенно нетипичной ситуации. Представьте, что журналист берет интервью, будучи привязанным веревкой к дереву. Так и у нас. Каждое неверное движение может стоить кому-то здоровья или жизни, — подчеркнула Ольга Харитонова.
По ее словам, сначала пришлось привыкнуть к защитным костюмам — врачи и медсестры чувствовали себя слепыми котятами. Потребовался тотальный контроль шлюзов, через который идет персонал. Необходимо было постоянно следить за подачей еды для пациентов. В этом случае нельзя просто помыть или выбросить посуду — одноразовые приборы подлежат обеззараживанию и уничтожению.
— Больше всего переживала за своих возрастных родителей. Спустя две недели работы в «красной зоне» поняла, что до конца эпидемии их не увижу. У меня двое детей, дочь 27 лет и сын, который окончил девятый класс. С дочкой я не виделась, а с сыном с 14 апреля встречалась только один раз, — поделилась Ольга Харитонова.
Она призналась, что работа в «красной зоне» способна научить людей различать эмоции только по выражению глаз.
— Молодежь — медбратья, медсестры — принесли маркеры в «красную зону» и изрисовали себе костюмы мультяшными героями. Маркеры, естественно, пойдут на уничтожение, — отметила Ольга Харитонова.
Прыжок в профессию
К работе с COVID также подключились студенты-медики и волонтеры. Для кого-то это стало генеральной репетицией перед началом полноценной работы. Евгения Игнатенко оканчивает ординатуру в городе Иваново, ей осталось три месяца, чтобы стать врачом-инфекционистом. С марта девушке довелось пройти такую серьезную подготовку в «красных зонах», что сомнений в собственных способностях у нее не осталось. Сначала она трудилась ординатором в 1-й городской клинической больнице, а с 12 мая перешла в 4-ю ГКБ, где ей предложили стать врачом-стажером.
В отличие от опытных врачей, Евгения Игнатенко еще не научилась относиться к смерти пациентов как к данности.
— До сих пор не можем забыть смерть беременной женщины, которой было 33 года. Боролись за нее до последнего. Она ждала третьего ребенка. У нее была агрессивная форма пневмонии, и легкие не справились, — рассказала Евгения.
Мыслей оставить работу из-за рисков у нее ни разу не возникало. Мотивирует выздоровление пациентов. Стимулом, например, стала пациентка с крайне тяжелой формой пневмонии, которая быстро прогрессировала. Врачи не надеялись, что она пойдет на поправку, но женщина твердо заявила, что выздоровеет. И ей это удалось, исключительно благодаря упорству, считает Евгения.