Франция начинает выбираться из карантина, который продолжался 55 дней. Обязательная самоизоляция кончилась: можно не только выходить из дома, но и совершать поездки в радиусе 100 км от места жительства. Разрешено даже собираться компанией — до 10 человек. Возобновили работу полмиллиона предприятий и магазинов, открылись ясли, детские сады и начальные школы. «Известия» выяснили, как меняется жизнь французов после снятия ограничений.
Пока остаются закрытыми кинозалы, театры, большие музеи, рестораны, кафе, бистро и другие места возможного скопления людей. Свадебные церемонии запрещены, несмотря на то что весна — традиционный брачный сезон. На похоронах тоже не должно присутствовать более 20 человек.
— Пока нет ни лекарств, ни вакцины, придется ещё долго жить с вирусом, с которым шутки плохи, — предупреждает премьер министр Эдуар Филипп. — Если отпустить вожжи, COVID-19 сразу рванет вперед. Мы приступаем только к первому действию первого акта.
Страна разделена на две зоны — «красную», охватывающую парижский регион, и «зеленую», остальную часть Франции. В первой по прежнему высокий уровень угрозы, тогда как во второй положение улучшается: эпидемия постепенно идет на убыль.
Для отслеживания инфицированных и их контактов формируются бригады «ангелов-хранителей» из числа медперсонала, служащих соцстраха, студентов и волонтеров. Таких «ангелов» в стране около 30 тыс. Они связываются с больными, навещают их дома.
В зависимости от результатов первых двух недель правительство решит, что делать дальше — идти вперёд или отступить, вернувшись к режиму самоизоляции. Сохраняется опасность второй волны эпидемии, которая перечеркнёт все и без того скромные успехи. На сегодняшний день число смертей в стране приближается к 27 тыс., но ежедневно умирает всё меньше людей.
Пока же парламент продлил чрезвычайное санитарное положение до 10 июля. Оно позволяет властям устанавливать комендантский час, ограничивать общественные свободы и права на передвижение.
Двери приоткрылись
— Мы с мужем и двумя детьми чувствовали себя дома, как в клетке, — рассказала «Известиям» преподаватель Сорбонны Валери. — Не знаю, как выдержали. Думали, поедет крыша. Когда шла в магазин за продуктами, обходила всех стороной. Меня тоже шарахались. Смотрели друг на друга с подозрением. Сейчас дверь клетки приоткрылась, но мне страшно выходить. Дома я знала, что не подцеплю вирус, а что будет после поездки в метро?
На станции метрополитена «Трокадеро», расположенной через Сену напротив Эйфелевой башни, ранним утром в понедельник, вопреки ожиданиям, народу немного. Все в масках — нарушителям грозит штраф в €135. Служащие предлагают дезинфицировать руки.
При входе на станцию просят показать свидетельство, подтверждающее место работы с указанием времени поездки. Утром в часы пик — с 6.30 до 10.30 и вечером с 15.30 до19.30 — остальных пассажиров в подземку не пускают.
— Живу в пригороде и езжу на метро, потому что нет выбора. Боюсь заразиться либо дорогой, либо на работе, где я в постоянном контакте с людьми, — говорит продавщица булочной Мари. — Мне бы дотянуть до пенсии, осталось несколько месяцев.
Общественный транспорт продолжает быть болевой точкой Парижа. Чтобы снизить нагрузку, предприятиям предложено изменить рабочий график. Власти требуют от работодателей по максимуму сохранять «удаленку».
— Добиться метровой дистанции между пассажирами в часы пик трудно. Пока получается, — обьясняет служащий подземки. — Пассажиров в поездах мало. Многие опасаются заразы Не знаем, что будет дальше. Главное — избежать давки. Из 309 станций 60 закрыты.
Растеряны и напуганы
Постепенно открываются ясли, детские сады и начальные школы. До конца учебного года школа — дело добровольное как для учеников, так и для учителей. Вначале за парты сядут около миллиона детей — примерно 15% всех учащихся. Каждому отмерена площадь в 4 кв. м. Это значит, что число учеников в классе сократится до 15.
— Будет хорошо, если к первому июня каждый сходит в школу хотя бы один раз, — обозначил скромную цель министр образования Жан Мишель Бланкер.
Возвращение в школы вызвало возражение Научного совета COVID-19 при главе государства, который считает это преждевременным. Призвали власти до осени отложить открытие школ и 400 мэров городов парижского региона с населением 12 млн человек.
Директора некоторых школ разослали письма родителям с просьбой оставить ребят дома: «В наших стенах невозможно избежать контактов между детьми».
— Тома рвется к друзьям в детсад, но мы его не пускаем. Зачем рисковать, когда есть бабушка? — говорят мои соседи, родители сына-дошкольника.
Чтобы снять нагрузку на подземку, парижский мэр Анн Идальго делает ставку на велосипед. «В Париже на вело обгоняешь ты авто» — пел в 70-е годы прошлого столетия Джо Дассен. С тех пор ничего не изменилось. Столица переживает велосипедный бум: растет число прокатных станций, государство субсидирует мелкий ремонт велосипедов на уровне €50, а новичкам дают уроки.
Велодорожек в Париже станет на 50 км больше. Новые обустраивается параллельно наиболее загруженным линиям метро. Для автомобилей временно закроют ряд центральных магистралей — в частности, бульвар Сен Мишель и улицу Риволи. Несколько центральных улиц объявлены пешеходными.
Автомобилисты негодуют — они уверены, что власти ущемляют их права.
— Это скандал! Мы не хотим рисковать жизнью наших детей в метро, — сказал «Известиям» глава ассоциации «40 миллионов автомобилистов» Пьер Шассере.
Министр-парикмахер
— Миллионы французов мечтают сходить к парикмахеру, и я тоже, — признает министр экономики Брюно Ле Мер. — Попытался сам постричь своих детей. Не могу сказать, что получилось гениально.
Глава партии «Непокоренная Франция» Жан-Люк Меланшон появился в соцсетях на фотографии с заросшей головой и собранными в пучок волосами.
Первые из 85 тыс. парикмахерских открылись в понедельник в 00:01. На парижской авеню Моцарта длиной чуть больше около километра их около дюжины.
— Я принимаю только по записи, — предупредил меня знакомый парикмахер Жан-Клод. — До четверга у меня все расписано. Что вы хотите — французы ходят нестриженными два месяца. Особенно переживают мои дамы.
Клиенту вручают маску, предлагают дезинфицировать руки. Расстояние между креслами — полтора метра. Исчезли глянцевые журналы для чтения, на которых может оставаться инфекция. Сами цирюльники работают в специальных фартуках, перчатках, масках и даже в защитных очках. Это потребовало дополнительных расходов, которые оплатят клиенты. В результате стоимость мужской стрижки подскочила с €25 до €30.
«Верните море!»
Пляжи должны были оставаться закрытыми до новых указов. Французы возмутились — стоит отличная погода, а через полтора месяца начинается каникулярный сезон.
— Вирус не уходит в отпуск, — пытался убедить их министр здравоохранения Оливье Веран.
Не тут-то было. Спонтанно возникло протестное движение «Верните нам море!»
Правительство уступило: отпуск — дело святое, и теперь пляжный вопрос по ходатайству мэров решают префекты и представители центральной власти на местах.
— Всё согласовано. Мы рассчитываем открыть наши пляжи со всеми мыслимыми гарантиями уже на следующий уик-энд, — рассказали «Известиям» в мэрии Ниццы. — Уверены, что запреты снимут на всем Лазурном побережье и на Атлантике.
Уже два десятилетия каждое лето парижский муниципалитет устраивает пляж на набережных Сены. Завозят тысячи тонн песка, расставляют лежаки, зонтики, шезлонги, оборудуют спортплощадки, ресторанчики и кафе.
— Мы внесем коррективы с учетом COVID-19, но он не помешает нам снова открыть пляж, — заявили «Известиям» в парижской мэрии.
Сейчас городское руководство устанавливает две тысячи санитайзеров с дезинфекцией при входе в метро, магазины, учреждения, на вокзалах и автобусных остановках. Совсем недавно муниципалитет обещал обеспечить всех парижан бесплатными масками, но пока не получилось. Да и платные средства защиты после серии скандалов появились в магазинах и аптеках всего несколько дней назад.
Согласно опросам, практически все французы верят только врачам, больницам и аптекарям. Правительству доверяет лишь треть, остальные считают: власти что-то скрывают. Еще меньше доверия соцсетям — им доверяют всего 16% . Несмотря на пандемию, главную опасность французы видят уже не в коронавирусе, а в беспрецедентном экономическом кризисе.