Российские сельхозпроизводители выработали всю квоту на экспорт, установленную правительством месяц назад. С 26 апреля Россия прекратила вывоз зерновых, всего отправив (или заключив контрактов на отправку) 6,9 млн т. Ранее планировалось поставить на экспорт в первом полугодии до 20 млн т зерновых, а общий объем экспорта в 2019/20-м сельскохозяйственном сезоне ожидался рекордным. Между тем аналогичные меры принимаются во многих странах – экспортерах зерна, что может привести к долгосрочному повышению цен на хлеб. Подробности — в материале «Известий».
Рисковать нельзя
Прошлогодний урожай зерна стал вторым по массе в истории России — был собран 121 млн т. Спрос на мировом рынке также был достаточно высоким. Ожидалось, что по итогам сезона за рубеж будет отправлено более 40 млн т пшеницы и других зерновых, что стало бы рекордным показателем за всё время. Тем более что осенью объем экспорта составил весьма серьезные 23 млн т.
Однако резкое изменение мировой конъюнктуры в первом квартале текущего года внесло корректировку в эти планы. Эпидемия COVID-19 привела к обвалу мировых рынков и спаду экономической активности практически по всем направлениям. Почти все ресурсы упали в цене. Одним из немногих исключений стало зерно. Что вполне понятно: при любых режимах карантина люди хотят есть и спрос на базовую сельскохозяйственную продукцию остается высоким. С другой стороны, не до конца было понятно, насколько успешной будет посевная в новых условиях, не снизится ли производительность труда в агросекторе в ситуации карантина и не начнут ли производители зерна придерживать свой урожай.
Это немедленно сказалось на ценах. В конце 2019 года тонна пшеницы в Европе стоила €180–190 в зависимости от региона производства. В конце февраля котировки достигли €200–210. Ключевую роль в этом подорожании сыграли две причины. Во-первых, многие страны, особенно зависимые от импорта, пожелали запастись зерном «на черный день». Во-вторых, инвесторы стали ожидать, что традиционные экспортеры захотят ограничить вывоз, чтобы избежать повышения цен на внутреннем рынке или даже дефицита.
Так, собственно, и произошло. В конце марта Министерство сельского хозяйства России ввело квоты на экспорт. До конца сезона (30 июня) они должны были составить 6,9 млн т. Ожидалось, что квота как раз и охватит всё оставшееся зерно, приготовленное к экспорту. Но неожиданно квота была выбрана менее чем за месяц, во второй половине апреля. В нашем случае одним из факторов роста цен стала девальвация рубля, опустившегося сильнее, чем валюты некоторых других стран.
При слабом рубле выгода экспорта по сравнению с продажей на внутреннем рынке становится неоспоримой, так как львиная доля издержек производителей и экспортеров — в рублях, а выручка приходит в дорогой валюте. Тем не менее, даже и в долларах, цена на пшеницу внутри России выросла существенно. К середине апреля этот вид зерна подорожал до 15 тыс. рублей ($210) за тонну.
Компании мукомольной индустрии ограничены в своих возможностях по повышению цен, а с 2017 года оказались вне списка предприятий, который могут рассчитывать на государственные субсидии. В результате, по оценке Российского союза пекарей, с каждой тонны зерна мельницы несут по $55 убытков. Такая ситуация ставит всю соответствующую индустрию на грань банкротства. В ситуации неограниченного экспорта цены могли бы подскочить еще сильнее.
Таким образом, решение о введении квот было в какой-то степени ожидаемым, хотя ограничения в итоге оказались весьма строгими. К таким мерам Минсельхоз прибегает каждый раз, когда видит угрозу для внутреннего рынка. Всего правительство ограничивало экспорт зерна с начала века шесть раз: самым характерным примером был полный запрет на вывоз зерна, случившийся после суровой засухи 2010 года.
Хотя квота была выбрана вся к двадцатым числам апреля, технически экспорт не остановлен. Не все экспортеры, получившие право на вывоз, уже отгрузили зерно за рубеж. В случае отказа экспортеров квоты будут высвобождаться для желающих в рамках все той же цифры в 7 млн т. Кроме того, каких-либо ограничений на поставку в страны ЕАЭС нет.
Цепная реакция
Так или иначе, но в сложившейся обстановке многие государства (как нетто-экспортеры, так и полагающиеся на ввоз зерновых) предпочли перестраховаться и ограничить продажу зерна за рубеж — всё из-за той же неопределенности и желания ряда государств запастись зерном. Последних (таких как Египет, например) трудно осуждать: из-за затронувшего многие регионы мира неурожая 2010 года на рынке наблюдался острый дефицит хлеба.
Эта ситуация стала одной из возможных причин «Арабской весны» — массовых беспорядков, революций и гражданских войн, прокатившихся по всему Ближнему Востоку в начале 2010-х годов. Они явно не хотят повторить тот опыт. Хотя пока с физическими объемами зерна всё нормально, рисковать не хочет никто. Но и экспортеры не хотели бы создавать дефицит на своих внутренних рынках.
Казахстан стал одним из первых государств, ограничивших экспорт зерна и муки. Степная республика, являющаяся одним из важнейших поставщиков пшеницы на мировой рынок, с апреля ввела потолок в 200 тыс. т зерна и 70 тыс. т муки на вывоз ежемесячно. В отношении мая квота была пересмотрена до 250 тыс. т зерна и 150 тыс. т муки. Это тем не менее всё еще существенно меньше, чем стандартные месячные показатели экспорта (около 350 тыс. т пшеницы). Казахстанское министерство АПК допускает, что к июню ограничения будут сняты.
Румыния, производящая вчетверо больше пшеницы и кукурузы, чем нужно для ее внутреннего потребления, 10 апреля ввела полный запрет на вывоз зерна в страны, не входящие в Евросоюз. Это, впрочем, вызвало недовольство как в Еврокомиссии, так и среди местных фермеров и агропредприятий. В итоге к 17 апреля ограничения сняли.
Украина поставила предельный уровень экспорта пшеницы в сельскохозяйственном сезоне- 2019/20 в размере 20 млн т, из которых 18 млн т уже выбрано. Есть ненулевые шансы, что вся эта квота будет выбрана, но разрешение на ее увеличение получено не будет.
Наконец, Вьетнам, столкнувшийся с ажиотажным спросом на свой рис, в начале апреля ограничил его поставки за рубеж на уровне 400 тыс. т (около 7% от ежегодного уровня). Лишь 29 апреля, после того, как реальная угроза дефицита внутри страны миновала, экспорт, приносящий стране около $3 млрд ежегодно, был вновь разрешен без каких-либо препятствий.
Ограничения на поставки за рубеж при отсутствии неурожая — явление редкое. Тем не менее в этом году оно охватило большое количество стран. Одним из последствий таких шагов может стать усиление стремлений к самообеспечению и продовольственной безопасности. В ситуации, когда поставщики не желают рисковать и вывозить потенциально дефицитный хлеб, даже богатые страны не защищены от срыва поставок.
С другой стороны, многие компании-экспортеры, особенно не попавшие в квоты, понесли существенные убытки от введенных ограничений. Многим из них придется снижать инвестиционные расходы, чтобы остаться в плюсе в отсутствие возможности выгодно продать зерно за рубежом. Это может негативно сказаться на продолжающейся экспансии российской зерновой индустрии в среднесрочной перспективе.
Что касается внутренних цен, то по мере поступления новостей о новом урожае, они должны стабилизироваться. По последним прогнозам, сборы зерновых в 2020 году будут если не рекордными, то вполне на уровне лучших результатов последних 10 лет.