Назревшая трансформация
2022-й, безусловно, стал во многих отношениях рубежным. Ушли фигуры умолчания и недомолвки минувших лет. В прошлом остались наивные мечты и несбывшиеся надежды, так или иначе циркулировавшие в воздухе со времен первого постсоветского десятилетия. 24 февраля состоялось назревавшее годами национальное пробуждение.
При этом можно сделать несколько ключевых выводов об итогах года для отношений России и Запада. Во-первых, произошла полноценная и долгожданная национализация российской внешней и внутренней политики. Нет, безусловно, мы и раньше руководствовались в первую очередь интересами и потребностями многонационального российского народа. Однако доставшаяся в наследство от прошлых исторических периодов потребность в политесах и реверансах в сторону теперь уже бывших «западных партнеров», выполнении рекомендаций бесчисленных бюрократических структур вроде Совета Европы, попытки выстроить обоюдовыгодное сотрудничество не позволяли быть до конца искренними и прямолинейными в отстаивании наших жизненно важных интересов.
В уходящем году пресловутый вопрос из произведения классика «что скажет княгиня Марья Алексевна» — в смысле коллективный Запад — перестал нас интересовать в том, что касается и внешней, и внутренней, ценностной, политики.
Из этого вывода проистекает второй важный тезис. Наша страна и Запад, похоже, окончательно признали, что относятся к разным, обреченным на соперничество, цивилизациям. Мы прекратили притворяться, будто до сих пор планируем интегрироваться в якобы просвещенное американо-европейское сообщество наций. Они, в свою очередь, смирились с невозможностью вернуть нас на путь ученичества и вассалитета. В этих условиях нам остается определиться с формами сосуществования, интенсифицировать наши внутренние резервы развития, а также смело встать на путь взаимодействия с «незападным» миром. Иных вариантов не дано.
В-третьих, Запад пошел ва-банк и сделал неприкрытую ставку на дезинтеграцию России, расшатывание нашей внутренней стабильности с прицелом на подрыв территориальной целостности. Эти шаги осуществлялись настолько вызывающе демонстративно, что нам не оставалось ничего другого, кроме перехода в режим «осажденной крепости». Последний подразумевает и культивирование новой национальной идентичности, в частности через радикальное переосмысление подходов к воспитанию молодежи. Гибридная агрессия Запада невольно помогла нам наконец найти себя и определиться с вероятными путями внутреннего развития, а также обрести понимание, какие страны и организации можно считать не только попутчиками, но еще партнерами и единомышленниками Москвы. А это дорогого стоит.
Перспективы нашего взаимодействия с западными странами, конечно, не могут не вызывать тревоги. По всей видимости, нам придется пройти через несколько фаз эволюции этого диалога. В первой фазе — отрицания — часть западных элит (как, конечно, и некоторые представители российской интеллигенции) всё еще будет надеяться на некий возврат «нормальности», в реальности давно утратившей смысл. В США и Европе российское поведение нередко называют аномалией, которая якобы должна исчезнуть после подталкиваемой Вашингтоном «смены режима» или же «поражения России на Украине».
Как только иллюзорность и даже абсурдность этих планов станет очевидна всем их инициаторам, начнется поиск новых подходов к контактам с Москвой. Но сначала свое возьмет вторая фаза — гнева, в которой западные лидеры попытаются максимально применить весь арсенал имеющихся средств, для того чтобы добиться результатов, не достигнутых увещеваниями или пресловутой «мягкой силой».
На следующем этапе придет черед фазы торга — Россию будут пытаться подкупить «пряником» в виде отмены санкций для отдельных представителей отечественных элит или же некими компромиссными предложениями по украинскому вопросу, вплоть до заключения некоего аналога пресловутых Минских соглашений. Вероятно, это будет последняя попытка задобрить Россию, вслед за которой настанет время фазы депрессии. В этот момент, очевидно, российско-западные отношения окажутся в стадии глубокой заморозки, дабы в будущем, в финальной фазе принятия, быть отстроенными с нуля, уже в новом состоянии взаимного уважения, в частности в контексте признания правомерности суверенных прав в случае России и границ дозволенного в случае Запада.
Но пока мы находимся лишь в начале этого пути. Безусловно, он будет психологически нелегким. В конце концов, страны Запада исторически влекли россиян уникальной и многослойной культурой, важнейшими технологическими достижениями, колоссальной концентрацией материальных ресурсов. Однако западная цивилизация не выдержала груза собственных амбиций и трансформировалась, сначала отказавшись от корней и духовного базиса, затем бросив вызов всем государствам и системам, не желающим встраиваться в либеральную парадигму.
Велика вероятность, что к середине нынешнего столетия вопрос отношений Москвы с Брюсселем, Лондоном или Вашингтоном утратит прежнюю актуальность и злободневность. На первый план уже сегодня вышли новые амбициозные игроки, и будущее в конечном счете за ними. Но, перестраивая политику своей страны, мы должны начать и с себя, как можно скорее адаптируясь к новой реальности и сделав выводы из потрясений 2022 года, которые могут повторяться вновь и вновь, если этот гордиев узел не будет окончательно разрублен.
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
